Нуменорцы произвели неизмеримые опустошения. В течение многих лет эти леса были главным источником древесины, — не только для верфей в Лонд–Даэре и в других местах, но и для самого Нуменора. Бесчисленные корабли, нагруженные лесом, отправлялись на запад за море. Во время войны в Эриадоре эти земли подверглись еще большим опустошениям: изгнанные местные жители радовались возвращению Саурона и надеялись, что он прогонит Морской народ. Саурон знал, как важны для его врагов Большая гавань и верфи, и использовал местных жителей, ненавидевших нуменорцев, как шпионов и проводников. У него не хватило бы сил взять приступом крепости в Гавани и по берегам Гватло, но мелкие отряды Саурона наносили большой ущерб, поджигая леса и склады древесины.

Когда Саурон был наконец разгромлен и бежал из Эриадора на восток, большая часть древних лесов оказалась уничтожена. Берега Гватло превратились в обширную пустыню, голую и невозделанную. Но в те дни, когда отважные путешественники с корабля Тар–Алдариона, поднявшиеся на шлюпках вверх по реке, дали ей имя, этот край был совсем другим. Оставив позади соленые ветра морских берегов, путешественники попадали в дремучий лес. Хотя река была широкой, гигантские деревья, нависавшие над ней, почти закрывали небо, и лодки бесшумно скользили в полумраке, углубляясь в неведомую страну. Поэтому сперва мореходы назвали эту реку «Тенистая река», Gwath–hir, «Гватхир». Позднее они поднялись к северу, туда, где начинались большие болота (тогда у нуменорцев еще не было ни сил, ни средств для осушения болот и строительства дамб. Этим они занялись позднее, и возвели на осушенных землях большой порт на том месте, где во времена Двух королевств стоял Тарбад; но вначале в этом не было необходимости). Болота нуменорцы называли синдарским словом lo (раннее loga [от корня log- со значением «мокрый, влажный, топкий»]); и поначалу они думали, что лесная река вытекает из этих болот, так как Митейтель с его притоком Бруиненом [Гремучей] и полноводный Гландуин, сбегавшие с северных гор, были им еще не известны. Поэтому название «Гватхир» изменили на «Гватло», «тенистая река, вытекающая из болот».

Гватло — одно из немногих географических названий Средиземья, которые были известны не только мореходам, но и всем остальным нуменорцам. Оно было переведено на адунаик: на этом языке река Гватло называлась «Агатуруш».

Об истории Лонд–Даэра и Тарбада говорится в том же эссе в связи с названием «Гландуин»:

«Гландуин» значит «пограничная река». Это название река получила во Вторую эпоху, так как была южной границей Эрегиона, за которой жили до–нуменорские, в основном враждебные племена, такие, как предки дунлендингов. Позднее эта река, вместе с рекой Гватло, которая возникала из слияния Гландуина с Митейтелем, стала южной границей Северного королевства. Земли южнее Гландуина, между Гватло и Изеном (Сир–Ангрен), назывались Энедвайт («срединный народ»); они не принадлежали ни Северному, ни Южному королевству, и постоянных поселений людей нуменорского происхождения там не было. Но через эти земли от Тарбада к Изенским бродам (Этрайд–Энгрин) шел Великий Северно–Южный тракт, главный путь, соединявший Два королевства (не считая морского). До того, как Северное королевство пришло в упадок, а на Гондор начали сыпаться бедствия, то есть до Великого мора 1636 года Третьей эпохи, оба королевства осваивали эту область и вместе построили и содержали в порядке Тарбадский мост и гати по обе стороны Гватло и Митейтеля. По этим гатям шли дороги через болотистые равнины Минхириата и Энедвайта [139] . Вплоть до семнадцатого столетия Третьей эпохи там стоял значительный гарнизон из солдат, матросов и строителей. Но после Великого мора эта область быстро пришла в упадок и задолго до времен ВК снова стала диким краем болот и пустошей. Когда Боромир пробирался из Гондора в Ривенделл — роман не дает представления о том, какое мужество и выносливость требовались для подобного путешествия, — от Северно–Южного тракта оставались лишь полуразрушенные гати, по которым (с опасностью для жизни) можно было добраться до Тарбада, где путника встречали только руины на насыпях, готовых сравняться с землей, да опасная переправа — обломки разрушенного моста. Переправиться там позволяло лишь то, что река в том месте была медленной и мелкой, хотя и широкой.

Если название «Гландуин» и помнили, то лишь в Ривенделле; но так называли только верховья реки, где она текла быстро; выбежав на равнину, она терялась в болотах: это была сеть топей, мелких озер и островков, где жили лишь бесчисленные стаи лебедей и других водоплавающих птиц. Если эта часть реки и имела название, то только на языке дунлендингов. В «Возвращении короля» эта часть Гландуина называется Лебединой рекой, потому что она протекала через Лебедянь (Нин–ин–Эйльф, «лебединые топи») [140] .

Отец намеревался включить в исправленную карту к ВК «Гландуин» как название верховий реки и обозначить болота «Нин–ин–Эйльф» (или «Лебедянь»). Но его неправильно поняли: на карте Паулины Бэйнс низовья Гландуина названы «р. Лебедянь», а на карте к роману эти названия вообще относятся к другой реке, как уже говорилось выше (стр. 262).

Можно также отметить, что в «Братстве Кольца», II, 3 Тарбад назван «разрушенным городом», и что Боромир в Лотлориэне говорил, что потерял коня в Тарбаде, на переправе через Сероструй (там же, II, 8). В «Повести лет» сказано, что Тарбад был разрушен и оставлен в 2912 году Третьей эпохи, когда Минхириат и Энедвайт разорили большие наводнения.

Итак, мы видим, что представление о нуменорской гавани в устье Гватло сильно изменилось со времени создания «О Галадриэли и Келеборне», и «небольшая нуменорская гавань» превратилась в Лонд–Даэр, Большую гавань. Конечно, это та же самая гавань, которая в «Алдарионе и Эрендис» (стр. 176) называется Виньялонде, Новая гавань, хотя в данном тексте это название не встречается. В «Алдарионе и Эрендис» (стр. 206) сказано, что работы, которые Алдарион возобновил в Виньялонде, когда стал королем, «так и не были завершены». Вероятнее всего, это означает только, что ему не удалось их завершить: дальнейшая история Лонд–Даэра предполагает, что гавань была наконец восстановлена и защищена укреплениями с моря; в том же месте в «Алдарионе и Эрендис» говорится, что Алдарион «заложил основу для свершений Тар–Минастира, достигнутых многие годы спустя, во время первой войны с Сауроном, и, если бы не возведенные Алдарионом укрепления, флотилии Нуменора не смогли бы высадить войско в нужное время в нужном месте — как то и предвидел Алдарион».

В работе о названии «Гландуин» сказано, что этот порт назывался «Лонд–Даэр–Энед», «Большая Срединная гавань», так как располагался между гаванями Линдона на севере и Пеларгиром на Андуине. Очевидно, это название относится к более поздним временам, чем участие нуменорцев в войне с Сауроном в Эриадоре: согласно «Повести лет», Пеларгир, главный порт Верных нуменорцев, был построен только в 2350 году Второй эпохи.

В эссе об обычаях имянаречения у валинорских эльфов сказано, что в детстве ребенок получал два «данных имени» (esse, мн.ч. essi); первое давалось отцом при рождении; оно обычно было схоже с именем отца по форме или по значению; часто это бывало то же имя, что и у отца, а когда ребенок вырастал, к этому имени иногда добавлялась какая–нибудь частица, чтобы избежать путаницы. Второе имя давала мать, иногда вскоре после рождения, а иногда много позже; материнские имена считались очень важными, ибо матери в народе эльдар предвидели характер и способности детей, а многие из них обладали еще и пророческим даром. Кроме того, многие эльфы получали (не обязательно от родичей) epesse, «добавочное имя» — прозвище, которое давалось чаще всего в знак любви и уважения. Часто именно эпессе героя сохранялось в песнях и преданиях (так, например, было с Эрейнионом, прозванным Гиль–галадом).